"Задача архитектора - создать теплое, уютное пространство. Теплыми и уютными являются ковры. Так, он решает положить ковер на пол и еще повесить четыре штуки на стены. Но дом из ковров не построишь. Ковры, которые кладутся на пол или вешаются на стены, требуют несущей конструкции, которая будет держать их в нужном положении. Создать эту конструкцию - это вторая задача архитектора." Когда в 1898 году Адольф Лоз написал свое поразительное эссе о "принципе облицовки", архитектура находилась в начале своего модернистского сезона. Строить - значит воображать конструкции, способные совмещать разные материалы, но, как говорит Лоз, соблюдая их характеристики. "Каждый материал имеет формальный язык, который принадлежит только ему, и ни один другой материал не может присвоить себе формы, которые свойственны другому материалу," - отмечал этот маэстро из Австрии.
 И нет никаких сомнений в том, что дух этих слов пронизал большую часть архитектуры ХХ века, вне зависимости от мест и стилей. Рассматривая предложения Маттео Нунциати в коллекции Tesori для CEDIT, создается впечатление того, что геометрическая строгость и забота о деталях находится на службе новой "правды" о материале. Для Маттео Нунциати, на самом деле, керамика - это скорее ткань. Представляемая им канва для разных стилей коллекции - от арабского до камчатного, вплоть до более геометрических мотивов, - всегда находится в поиске мягкого и шанжанового характера потертого льна. Благодаря им керамика перестает быть бедной родственницей мрамора и приобретает статус самой настоящей облицовки: почти что обои, однако, такие, которые пригодны как для вертикальных поверхностей, так и для полов, которые предлагают себя как абсолютный и универсальный материал, не только для облицовки ванной, но и для создания новой атмосферы в любом помещении дома (и не только), начиная с гостиной. Конечно же, революция - прежде всего технологическая. Большие плиты, производимые CEDIT, превышают 3 метра в высоту и отменяют серийность традиционной плитки, создавая новое отношение между поверхностью и декором. Но Нунциати не пользуется этим для того, чтобы как художник одарить нас более очевидным рисунком, формой, которая подчеркнет размеры плиты.
 Наоборот, предлагаемая им канва старается растворить то, что остается от границ между основами. В частности, арабский и камчатный стиль в решении с изношенным декором создают идею керамики как абстрактного материала, почти что несуществующего, выражающегося в его декоративном мотиве, в своего рода непорочной облицовке. Посредством кропотливой работы по отбору геометрических мотивов и проверок их применимости на керамической плите Нунциати занимается поиском нового материала, который будет чем-то большим, нежели простой декор, неслучайно исследуя для этого тактильные ощущения в вырезанных и рельефных мотивах. Таким образом, его "принцип облицовки" - это нечто, касающееся скорее сущности керамики, чем ее изображения: выявить ту универсальность, которая, как известно, превратила керамику в абсолютный материал, своего рода цемент, который вбирает в себя конструкция и отделка в виртуально бесконечном ассортименте применений.Хорошим тому свидетельством является ссылка на машрабию - арабский термин, означающий место, в котором утоляют жажду, которым изначально в арабской архитектуре назывались своего рода веранды, где люди встречались и отдыхали, где со временем стали использовать деревянные решетки, защищающие эти места от солнца. Геометрические мотивы машрабии, ставшие вдохновением благодаря поездкам на Ближний Восток, превратились для Нунциати одновременно в путеводную нить для его рабочего метода и в форму того, что фактически стало главным элементом новой идеи пространства - настоящего места, задуманного вокруг прочной и уютной поверхности, на которой физическая твердость и декор налагаются друг на друга, почти что сливаясь воедино.